Трудный возраст прошёл, а алкоголизм остался.
Хорошо. Это все закономерно. Закономерно, когда всё говорит против тебя, верят всему, а не тебе. Но что тогда? А ничего. Что потом делать с теми, кто пальцем не пошевельнул не просто ради тебя, а даже ради так любимой и превозносимой всеми справедливости.
На это можно было бы не обращать внимания, потому что от того, как с тобой поступают люди, белое не становится черным, а черное – белым, но я категорически не желаю, чтобы человек, которого я имею неосторожность считать «своим», начал оценивать мои поступки с точки зрения абстрактных понятий. Таких как общественное благо, добро, зло, черное, белое, подлость, честность. Это не друзья. Это самые страшные враги, потому что им удалось убедить тебя, что ты им должен за их к тебе отношение, а сами воспринимают тебя в соответствии с твоими действиями. Это не друзья. Друзья выцарапают тебя из лап самых страшных кошмаров. Вытащат откуда угодно, просто затем чтобы самим убить. Но своих друзей не отдают. Кому бы то ни было. Просто не отдают.
На это можно было бы не обращать внимания, потому что от того, как с тобой поступают люди, белое не становится черным, а черное – белым, но я категорически не желаю, чтобы человек, которого я имею неосторожность считать «своим», начал оценивать мои поступки с точки зрения абстрактных понятий. Таких как общественное благо, добро, зло, черное, белое, подлость, честность. Это не друзья. Это самые страшные враги, потому что им удалось убедить тебя, что ты им должен за их к тебе отношение, а сами воспринимают тебя в соответствии с твоими действиями. Это не друзья. Друзья выцарапают тебя из лап самых страшных кошмаров. Вытащат откуда угодно, просто затем чтобы самим убить. Но своих друзей не отдают. Кому бы то ни было. Просто не отдают.